Вновь открывшееся злоупотребление, или Как истец суд провел!?
Иногда в практике встречаются дела, которые становятся интересны с первого взгляда. При этом даже если перспектив по ним практически нет. Одно из таких дел (А40-137467/2015) попалось мне около года назад.
Казалось бы, совершенно типовое дело о взыскании неустойки за просрочку выполнения работ по договору подряда. Правда, размер неустойки был совсем нетиповым – при цене договора 104 млн рублей и выполненных уже работах неустойка, взысканная постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда за просрочку выполнения работ 713 дней, составила более 221 млн рублей.
Тут надо сказать, что Ответчик (подрядчик) стал жертвой новой редакции ст. 333 ГК РФ, вступившей в силу незадолго до предъявления иска, и просто отвратительной работы юристов, сопровождавших дело, которые при огромном количестве вариантов защиты, не нашли ничего умнее, как сослаться на пропуск срока исковой давности (об этом чуть позже) и несоблюдение претензионного порядка, и даже не заявили о необходимости снижения неустойки по ст. 333 ГК РФ.
Но речь я бы хотел вести совсем не о цене плохого юриста, из-за работы которого, что на стадии заключения договора, что на стадии судебного спора, любое дело может стать прямой дорогой (в Ад) к банкротству. И даже не о том, насколько правильным было решение лишить суд дискреционных полномочий по снижению неустойки в ситуации, когда субъект, поставивший за собственный счет оборудование на 35 млн. рублей и выполнивший работы по его монтажу на 70 млн. рублей (при этом 95 % работ были выполнены либо в срок, либо с просрочкой 50 – 200 дней) оказался в ситуации должника уже по денежному обязательству, да еще в размере, более чем в два раза превышающим цену договора.
Но, как говорится, DURA LEX, SED LEX (про юристов тоже хотелось бы сказать что-нибудь из разряда «DURA», но я не буду).
Самое интересное – впереди!
Как это обычно бывает, заказчик юридических услуг понял, что в деле что-то идет не так, где-то на этапе второй кассации, и решил показать материалы другим юристам. Как вы понимаете, другие юристы — не волшебники и на этапе уже направленной в Верховный Суд Российской Федерации второй кассации могут либо посочувствовать, либо позлорадствовать. Но, тем не менее, материалы дела мы посмотреть согласились.
И сразу на себя обратил внимание один момент.
Истец изначально заявил требования о взыскании неустойки (9,4 млн. руб.) не за весь период (713 дней), а только за 1 месяц (с 31.05.2012 по 30.06.2012). При этом исковое заявление в Арбитражный суд г. Москвы было сдано в канцелярию 29.07.2015. Не трудно посчитать, что срок исковой давности при таких вводных пропущен.
Но наш Истец – молодец, он не растерялся! В исковом заявлении он написал буквально следующее: «30.05.2015 Истцом в адрес Арбитражного суда г. Москвы посредством Почты России было направлено исковое заявление о взыскании с ООО «Энергопромкомплект» неустойки в размере 9 377 449,34 рублей по договору подряда №107/ГД-2011 от 22.09.2011, что подтверждается почтовой квитанцией № 10587 (копия прилагается). Однако до настоящего времени указанное исковое заявление Арбитражным судом г. Москвы не было принято к производству». И, как вы понимаете, действительно приложил почтовую квитанцию № 10587 от 30.05.2015, где отправитель – Истец, а получатель – Арбитражный суд г. Москвы.
То, что наш Истец – молодец, доказывает и тот факт, что, как и все молодцы в таких случаях, он использует все процессуальные возможности – например, направляет в суд два идентичных иска, а потом выбирает, в какой процесс вступать, а от какого отказаться. Но речь сейчас не об этом.
У Истца все складывалось неплохо – исковое заявление приняли, суд вроде как удовлетворился представленными доказательствами направления искового заявления 30.05.2015. Однако Ответчик все-таки усомнился в направлении иска именно 30.05.2015, настаивал на том, что иск заявлен именно 29.07.2015 (согласно штемпелю Арбитражного суда г. Москвы) и, не имея каких-либо других аргументов для проверки обстоятельств направления иска в суд, заявил о пропуске срока исковой давности.
Но как вы помните, Истец-то наш – молодец, он тут же увеличил исковые требования с 9,4 млн. руб. до 222,87 млн рублей, изменив период взыскания неустойки с 30 до 713 дней (с 30.05.2012 по 14.05.2014). Суд совершенно спокойно (после заявления о пропуске срока исковой давности по первоначально заявленным требованиям) это увеличение принял, а Истец еще и на госпошлине сэкономил. Вот и я говорю – красавчик!
Тут надо отдать должное юристам Ответчика, они ребята – не промах, подгрузили через «Мой Арбитр» несколько документов, свидетельствующих по их мнению о факте того, что просрочке способствовали действия Истца, дополнительное соглашение об изменении срока выполнения работ (которое, как оказалось потом, существовало только в скан-копии), и сделали самый сильный ход – не пришли в судебное заседание1
Арбитражный суд г. Москвы горевал от отсутствия представителя Ответчика недолго, но все же, проникнувшись соотношением цены договора и размера неустойки, уменьшил заявленную неустойку в 10 раз, сославшись на ст. 404 ГК РФ. Однако относительно довода о пропуске срока исковой давности указал: «исковое заявление было направлено в Арбитражный суд г. Москвы 30.05.2015 г., что подтверждается почтовой квитанцией ФГУП «Почта России» № 12109986105879 (копия в материалах дела)».
Как и следовало ожидать, Истец обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.
Юристы Ответчика первое заседание просили отложить для представления оригинала дополнительного соглашения к договору об изменении сроков выполнения работ, а во второе заседание, как вы могли уже догадаться, – не пришли! Суд апелляционной инстанции такой вид юмора не понял – и взыскал с Ответчика практически по полной – 221,2 млн. рублей.
А собственно, может быть и правильно! Глядишь, пара-тройка таких процессов, приводящих неискушенных в юридических тонкостях подрядчиков к банкротству, которые может и строят хорошо, зато не могут оценить степень адекватности своих юристов, и уровень гонораров приличных юристов и адвокатов станет таким высоким, что всем нам наступит сугубо юридическое меркантильное счастье!
Но пока о таком светлом будущем приходится только мечтать, отмечу лишь, что апелляционная инстанция также рассмотрела довод о пропуске срока исковой давности и сочла вывод первой инстанции, который основывался на соответствующей почтовой квитанции, верным. Собственно также посчитал и Арбитражный суд Московского округа и Верховный Суд Российской Федерации. Правда, последний относительно пропуска срока исковой давности написал совсем уж странные вещи.
Смею напомнить, что Верховный Суд Российской Федерации в п. 25 постановления Пленума от 29.09.2015 № 43 разъяснил, что исковая давность по требованиям о взыскании неустойки или процентов, подлежащих уплате по правилам статьи 395 ГК РФ, исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу, определяемому применительно к каждому дню просрочки. То есть каждый день просрочки – это, по сути, самостоятельное основание для предъявления иска о неустойке, и соответственно, даже если иск подан за пределами трех лет с момента начала неисполнения обязательства, это не значит, что пропущен срок исковой давности для взыскания неустойки за весь период просрочки (нужно соотносить дату исполнения обязательства (окончания просрочки) с датой предъявления иска).
При этом в п. 14 того же постановления Пленума указывается, что если судом принято заявление об увеличении иска в отношении задолженности за периоды, которые при обращении с первоначальным требованием не заявлялись, то срок исковой давности по измененным требованиям перестает течь с даты заявления таких требований, а не с даты предъявления первоначального иска.
В моем понимании это означает, что если изначально исковые требования заявлены исходя из периода просрочки 30 дней, то срок исковой давности по этим требованиям нужно соотносить с датой предъявления иска в суд, и именно по этим требованиям срок исковой давности прервался. В случае, если требования увеличиваются в связи с увеличением периода просрочки (в нашем случае с 30 до 713 дней) – то все, что заявлено вновь (т.е. период просрочки с 31 по 713 день) с целью определения исковой давности должно соотносится с датой заявления об увеличении исковых требований.
Но то, что написал Верховный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума, — это одно, а в определении по конкретному делу написано буквально следующее: «Заявитель, указывая об истечении срока исковой давности по требованию о взыскании суммы неустойки в части, превышающей 9 377 499, 34 руб., об увеличении которой было заявлено после подачи иска в суд, не учитывает, что вся взысканная судом сумма неустойки относится к одному периоду просрочки выполнения работ. Согласно согласованному сторонами по договору графику выполнения работ, окончание работ – 30.05.2012, взысканная сумма неустойки в сумме 222 870 709 руб. 32 коп., состоит из 9 377 499, 34 руб. — заявленной при обращении в суд, и суммы 221 256 378руб. 06 коп. – увеличенной суммы иска, начисленной в целом после указанной даты (30.05.2012) на сумму невыполненных в срок работ за период с 31.05.2012 по 14.05.2014. Таким образом, увеличение истцом размера исковых требований до принятия судом решения не изменяет наступивший в связи с предъявлением иска в установленном порядке момент, с которого исковая давность перестает течь (абзац 2 пункта 14 постановления Пленума № 43)».
Либо Верховный суд Российской Федерации считает, что в этом случае взыскание неустойки за просрочку выполнения работ в 713 дней – это единое неделимое требование, при пропуске срока исковой давности по которому необходимо было отказывать Истцу в иске полностью, либо необходимо согласиться с Артемом Карапетовым, который неоднократно писал о зачастую низком качестве аргументации текстов высшей судебной инстанции.
Но как бы то ни было, судебные акты были вынесены, исполнительное производство возбуждено, и Ответчик начал работу по проведению переговоров с кредиторами Истца о возможном приобретении их требований с соответствующим дисконтом с тем, чтобы произвести зачет требований в рамках исполнительного производства.
И вот здесь, совершенно неожиданно, взорвалась бомба, в результате чего стало понятно, что Истец совершенно точно – молодец!
При переговорах с одним из кредиторов Истца были получены копии материалов судебного спора (А40-211052/2014) между кредитором и нашим Истцом, среди которых красовался конверт, с почтовым идентификатором, полностью соответствующим почтовой квитанции, приложенной в наше дело, на основании которой все судебные инстанции посчитали срок исковой давности не пропущенным.
Оказалось, что Истец (по всей видимости, понимая, что срок по первоначальным требованиям он пропустил) приложил к исковому заявлению копию почтовой квитанции от отправления, в котором направлялось не исковое заявление, а апелляционная жалоба совсем по другому делу.
С нашей стороны тут же последовал запрос в Арбитражный суд г. Москвы о том, действительно ли такой конверт находится в деле № А40-211052/2014 и что в этом конверте содержалось. К чести Арбитражного суда г. Москвы мы получили достаточно оперативно и за подписью самого С.Ю. Чучи ответ, из которого следовало, что действительно такой конверт есть в деле и в нем в Арбитражный суд г. Москвы поступила апелляционная жалоба с приложением к ней.
Как вы понимаете, единственной нашей процессуальной возможностью на данном этапе хоть как-то изменить ситуацию в пользу Ответчика, явилось заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам со ссылкой на п. 1 ч. 2 ст. 311 АПК РФ, т.е. в связи с обнаружением таких для дела обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заявителю, существовавшие на момент принятия судебного акта по делу.
Здесь и разъяснения Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пунктах 4, 5 постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 52, казалось бы, играли в нашу пользу. В указанных пунктах написано: «Обстоятельства, которые согласно пункту 1 части 2 статьи 311 АПК РФ являются основаниями для пересмотра судебного акта, должны быть существенными, то есть способными повлиять на выводы суда при принятии судебного акта. Существенным для дела обстоятельством может быть признано указанное в заявлении вновь обнаруженное обстоятельство, которое не было и не могло быть известно заявителю, неоспоримо свидетельствующее о том, что если бы оно было известно, то это привело бы к принятию другого решения».
Вроде бы все очевидно:
— Истец представил в обоснование заявления исковых требований в пределах срока исковой давности почтовую квитанцию, которая, как оказалось, относилась совсем к другому делу;
— Суд эту квитанцию принял в качестве относимого доказательства;
— Ответчик никакими процессуальными средствами опровергнуть на тот момент это доказательство не мог.
Соответственно, появление сведений у Ответчика о неотносимости доказательства должно поменять картину, а с ним — и вынесенный судебный акт, как минимум в части уменьшения размера присужденной неустойки на периоды, по которым срок исковой давности оказался пропущен.
Но оказалось не все так просто!
Первое, что стало неожиданностью – это позиция Истца (я настаиваю, что он – молодец!, потому что не теряется в любой ситуации).
Истец при рассмотрении заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам заявил, что действительно конверт с указанным почтовым идентификатором находится в материалах дела № А40-211052/2014 и что в этом конверте действительно находилась апелляционная жалоба по указанному делу, но кроме того, там находилось и исковое заявление по настоящему делу, и что направлять процессуальные документы по разным делам в одном конверте – это вообще обычная практика: как говорится, одним выстрелом двух зайцев наповал.
Девятый арбитражный апелляционный суд, не проявив никакого интереса к нашему ходатайству об истребовании материалов дела № А40-211052/2014 из Арбитражного суда г. Москвы, в пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам отказал, мотивируя следующим:
о существовании почтовой квитанции № 12109986105879 от 30.05.2015 было известно на момент вынесения судебных актов;
судами первой и апелляционной инстанций давалась оценка почтовой квитанции
№ 12109986105879 от 30.05.2015, а Ответчик не заявлял о ее неотносимости к делу;
факт того, что конверт приобщен к материалам дела № А40-211052/2014 не является бесспорным подтверждением того, что в указанном конверте отсутствовало исковое заявление по настоящему делу;
очевидно, что при получении Арбитражным судом г. Москвы двух процессуальных документов, оригинал конверта с почтовым отправлением был приобщен именно к тому делу, производство по которому до момента получения соответствующего процессуального документа уже было возбуждено арбитражным судом;
заявление ответчика фактически является повторным заявлением о пропуске истцом срока исковой давности.
Арбитражный суд Московского округа с ним согласился, указав, что «вопрос о применении исковой давности разрешается в арбитражном суде первой инстанции, а с учетом изложенных истцом в имеющемся в деле исковом заявлении, на основании которого было возбуждено производство по данному делу, обстоятельств предъявления в арбитражный суд исковых требований к ответчику, рассмотренных в данном деле, ответчик мог и должен был в суде первой инстанции совершить процессуальные действия, направленные на выяснение обстоятельств и даты подачи в суд иска, рассмотренного в данном деле, однако ответчик своими процессуальными правами не воспользовался и соответствующих процессуальных действий при рассмотрении дела в суде первой инстанции не совершил».
Собственно, такой грустный конец грустной истории. Однако, с целью повышения квалификации и учета передового опыта судебной работы хочу у Вас, коллеги, спросить мнения по следующим вопросам:
— насколько в вашей практике распространена ситуация, когда вы направляете в суд разные процессуальные документы по разным делам одним почтовым отправлением?
— как по вашему мнению, имелась ли у Ответчика процессуальная возможность в ходе рассмотрения дела в первой инстанции, выяснить, действительно ли в почтовом отправлении, почтовая квитанция от которого представлена в дело, находилось исковое заявление?
— не было ли достаточным поставить перед судом вопрос о пропуске срока исковой давности (учитывая, что суд имеет доступ к внутреннему документообороту, а Ответчик такого доступа не имеет), чтобы последний проверил обстоятельства получения искового заявления судом?
— должен ли был Ответчик сомневаться в добросовестной работе суда по проверке соответствующих обстоятельств, который в решении указал, что иск направлен в суд 30.05.2015, что подтверждается почтовой квитанцией?
— является ли субъективное незнание Ответчика об обстоятельствах относимости доказательства к делу и получение сведений о его неотносимости впоследствии соответствующим критериям ст. 311 АПК РФ для вновь открывшихся обстоятельств?
— должна ли быть предоставлена защита Истцу, который, заигрывая с правосудием, представляет в дело доказательства, по формальным признакам которых нельзя установить их относимость к делу, и на основании такого злоупотребления и невозможности Ответчика оспорить такие доказательства, получает судебный акт о взыскании того, что не должно было быть присуждено?
………………
источник https://zakon.ru/blog/2017/3/15/vnov_otkryvsheesya_zloupotreblenie_ili_kak_istec_sud_provel